Мне снится, что я СПЛЮ. Ко мне, спящей, приближаются опасные Существа, не могу пошевелиться, полностью обездвижена, могу только кричать — кричу долго, изо всех сил. Существа исчезают, просыпаюсь (во втором сне), состояние обездвиженности сохраняется, снова кричу, слева приближается женщина, успокаивающе говорит: «Не бойся, не бойся».
1954
Разбирается конфликтная ситуация в любовном треугольнике. Треугольник (два мужчины и женщина) находится тут же, намечаются пути смягчения конфликта. «Э-э-э, нет», - говорю я и объясняю, в чем допущена ошибка, мне это ясно как Божий день: все ошиблись в исходной предпосылке, полагая, что чувства мужчины, находящегося сейчас с этой женщиной, не изменились. В действительности же они претерпели изменение (просто с течением времени), и в рассуждениях нужно отталкиваться именно от этого (персонажи сна виделись смутно).
1955
Мысленная фраза в финале сна: «Вот и вышла вся наша свобода» (кончилась).
Многократно (с вариациями) повторяются бескровные манипуляции над моим мозгом, сопровождающиеся повторением мысленных фраз, демонстрирующихся на листе (или листах) белой бумаги. Смутно, в серых тонах виден мой мозг, с которым что-то делают, воздействия вызывают кратковременные неприятные ощущения (несколько раз мозг реагирует так, что неприятные ощущения не появляются, но поскольку реагирование было рефлекторным, я не понимала, в чем оно заключается, и не могла воспроизвести его намеренно). Манипуляции имеют целью что-то изменить в моем мозгу, завершает сон мысленная фраза: «А они у меня ничего не видели». Просыпаюсь, чувствую слабую боль в лобной области (более ощутимую над левым глазом), боль мешает уснуть, ворочаюсь, возникают мысленные фразы (женским голосом): «Да ты с ума сошла? Жить в таких условиях» (слова «с ума сошла» использованы в переносном смысле). Уснуть не удается, боль не отпускает, пробую расслабиться, мысленно говорю (идея пришла спонтанно), что беспокоиться не о чем - случилось лишь то, что должно было случиться, и не более того, повторяю это несколько раз и засыпаю.
1957
Мысленная фраза: «Белые начинают и выигрывают в два хода».
1958
Мысленная фраза: «Как была потеряна целая чашка» (такой большой предмет как чашка). Видится узкая щель между темным щитом из прессованных опилок и светлой стеной помещения, в щель забрасываются мелкие предметы, они проваливаются легко, а белая чашка прошла уже на пределе.
Завершившая сон фраза (принадлежащая маленькому мальчику): «Мама, как ты жила на этой однолампочковой земле?» В этом сне были темные старые избы, грязь, черная земля, потоки воды, люди в простой грубой одежде. Была четырехугольная пирамидальная бревенчатая вышка, используемая для сушки выстиранного белья, люди вешали его на горизонтальные бревна-распорки, каждый со своей стороны, мужчина — на левой распорке, женщина — на передней. Верхушка вышки выходила за пределы поля зрения, а мальчика там не было - он был не из того времени, а из Будущего.
1960
Женский голос говорит: «А ты возьми коробку большую и высыпь из всех карманных мешков». Появляется коробка, в которую мальчик ссыпает орешки, выгребая их из глубоких карманов темной одежды женщины, будто бы давшей ему этот совет.
Меня и моего спутника подвозят на машине. Сон показывает, как в это время наш собственный автомобиль, мирно стоявший на обочине какой-то трассы, внезапно (самостоятельно) приходит в движение, резво срывается с места, перемещается (не разворачиваясь) на противоположную полосу и устремляется (задом наперед) влево. Новый элегантный, в стиле ретро автомобиль, покрытый черным лаком, проделывает это самовольно, совсем как живое существо.
1962
Мысленная фраза: «Наркологическое сумасшестие наркоманов и надсмотрщиков».
1963
Разговаривая по телефону с Моной, упоминаю о пройденном переживании, Мона дает понять, что в ее жизни было нечто, в каком-то смысле подобное, прошу прояснить намек или сказать ключевое слово, чтобы я смогла понять, о чем речь. «Раз уж мы начали хвастаться тем, что пережили», - говорю я.
Несколько небольших, с ладонь, плоских прямоугольных плат (похожих на платы электронных приборов) разбросаны на горизонтальной поверхности. Платы содержат программы, задающие мое поведение, часть их (кажется, две штуки) выбрасывается одним из стоящих справа, невидимых лиц (возможно, находящихся за пределами поля зрения).
1966
Жилой массив с несколькими выступающими над общим уровнем высокими зданиями, одно выделяется своим серым цветом, на этом здании останавливается внимание сна, и в его же адрес произносится мысленная фраза: «А вот этот дом покрасят» (последнее слово произнесено врастяжку).
1967
Иду по жилому кварталу, встречаю знакомого молодого человека, он предлагает навестить приятельницу, избитую хулиганами (об этом инциденте мне известно). Поднимаемся по темной наружной металлической лестнице, входим в большую спальную комнату общежития, где на одной из кроватей лежит, задрав ноги вдоль светлой колонны, наша девушка, она прекрасно выглядит и совсем не похожа на жертву избиения. Осматриваюсь, вижу еще несколько колонн, замечаю в них узкие дверцы, решаю, что это дверцы личных шкафчиков. Кровати заняты молодежью (обоих полов), все приветливы, дружелюбны, кто-то даже принимается приготавливать нам чай.
Одноразовое занятие по эзотерике. Сижу в левой части помещения, разговариваю с двумя мужчинами, остальные (несколько женщин) сгрудились справа. Что-то рассказываю, один из мужчин, во власти непонятного порыва, вдруг выходит к лектору и начинает петь, поет так вдохновенно и самозабвенно, что жилы на его шее раздуваются слишком угрожающе.
1970
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: « ... я сам по себе, я знаю, что хочу».
1971
Мысленная фраза (мужским голосом): «Жди меня на свободе, я тебя очень жду».
Мысленная фраза, состоящая из двух частей (противопоставлений), соединенных союзом «а», в первой части содержится отрицание, во второй — позитивное утверждение с интонационным выделением слова «интерфернально» ("инфернально"?).
1973
Сон, в котором фигурируют светлые таблички-надписи.
1974
Сон с какими-то переходами, плутаниями.
1975
Редактируем стандарт, зачеркиваем абзац, вписываем между его строк новую редакцию. Вдруг в нашем распоряжении оказывается самоклеящаяся бумажная полоса, соответствующая размеру только что зачеркнутого абзаца, на ней идентичным шрифтом напечатана новая редакция (только что сформулированная!), я удивлена, озадачена, остальные принимают появление полоски без эмоций (эти два-три человека лишь ощущались).
1976
Мысленная фраза (ритмично, нараспев): «Понимаем, понимаем, как же не понять».
Моя психика расплывается. Стою в комнате (или больничной палате) у окна, на подоконнике моя тетрадь с записями, в тексте, написанном тонким красивым коричневым курсивом, все буквы разрушены - в каждой не хватает звена. Кто-то входит (навестить меня), спрашивает: «Что случилось?» Отворачиваюсь к окну, стремясь загородить тетрадь, и если не захлопнуть, то хотя бы перевернуть текстом вниз, а потом медленно, глядя на визитера, отвечаю: «Не знаю. Наверно, пробил мой час».
1979
Несколько полупрозрачных светло-песочных пластиковых трубок на фоне какого-то светлого тела, трубки ассоциируются с капельницами, хотя они намного толще и концы их уходят за пределы поля зрения.
1980
В бескрайней пустыне, на песке, головой вправо возлежит в величественой позе Сфинкса Петя. Он (возможно, не целиком) покрыт черной блестящей материей, правый угол откинут, открывая лицо, левый край материи Петя подтягивает вперед, чтобы лицо виделось на ее фоне, все выглядит необычайно живописно - песок, яркое солнце, покрытая блестящей черной тканью человеческая фигура в такой величественной позе, и неописуемо прекрасное светлое, очень живое петино лицо на оттеняющем черном фоне. Идет кино- (или фото-) съемка, снимается эпизод, где Петя должен лизнуть отпечатанный перед ним на песке след, Петя медленно склоняется к следу и как бы лижет его (было сделано три-четыре дубля).
1981
Деревенский дом с участком земли, клумбами, грядками, деревьями и невысоким забором. Все заняты делами, мне, для начала, нужно покормить домашних животных, выливаю в миску щенка рыбный бульон, иду рвать траву для кроликов, зелень по-весеннему свежа и упруга, нарвала охапку, должна отнести ее кроликам и заодно почистить клетки. Сон перескакивает на другой эпизод, покупаю коллективный подарок - светлый пододеяльник и (сверх плана) приглянувшуюся футболку для ребенка именинника, показываю покупки товарищам, некоторые полагают, что футболка слишком мала, утешаюсь, что она наверняка сгодится младшему из детей.
1982
Сижу в машине, рядом с водителем, мы уже посетили кое-какие места, предлагаю теперь поехать в «Сад любви». Сворачиваем за Музеем на асфальтовую дорожку, петлями спускающуюся к Монастырю, говорю водителю (который лишь ощущался), что «здесь деревья какие-то фантастические», деревья по обе стороны дорожки действительно необыкновенны - каждое состоит из сросшихся веером нескольких стволов, крупных, мощных, с темной корой, рельефный, отчетливо видимый узор которой похож на сложный геометрической орнамент, пристально его рассматриваю.
Человек волей обстоятельств попал в гибельное место, ситуация безвыходна. Но вот ему дают понять, что если он заявит о желании покинуть это место, он сможет уйти, вместе с женой и ребенком. Кроме того, к ним смогут примкнуть, и тем самым спастись, еще два человека, которым поодиночке не выбраться из этого гиблого места никогда. Спасение зависит лишь от него, ему позволят уйти и увести с собой еще четверых, если он скажет, что хочет уйти. Все обставлено так, что, казалось бы, раздумывать не о чем, но в сознании этого человека ситуация не так однозначна. Заявить о своем желании уйти — значит сдаться, а он никогда не сдавался, и как с этим потом жить? Это все равно будет не жизнь, даже то, что в его руках судьба еще четверых, ничего не меняет. Он решает никуда не уходить, остаться. В результате принятого решения у него появляется определенный шанс победить в ранее безнадежной борьбе, однако об этом человеку знать не дают, то есть шанс существует, но втайне от того, кому он предназначен. Визуальный фон был скудным и почти не запомнился - условно изображалось гибельное место, в нужные моменты появлялись смутные фигуры женщины с ребенком и двух одиночек-мужчин, а те, кто ставили герою сна условия, показаны не были вообще.
1984
Мысленно напевается (задорно): «Шаловливый носик выглянул из травки».
Сижу с женщиной у стола. Напротив прислонилась к углу темного серванта моя сестра. Вдруг вдоль левой ее ноги (от колена и ниже, с наружной стороны) выступил край чего-то белого. Такое впечатление, что что-то, что было совмещено с сестрой, нечаянно сдвинулось. Присматриваюсь, вижу еще в одном месте такую же выступающую полоску. Смотрю, не отрываясь. Сидящая рядом женщина произносит удивленно: «Ой!» Сестра спрашивает, в чем дело, женщина говорит про полоски. Смотрим на мою сестру во все глаза. На уровне ее левого виска вдруг ярко вспыхивает маленькая зеленая сигнальная лампочка. Еще несколько таких же, но белых, вспыхивает поочередно на уровне ее лица. Пересказываем ей это.
1986
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Имярек - ... но как самостоятельная и независимая личность не выдержала, упала на...» (имя той, о ком идет речь, не запомнилось; упала она, кажется, на чьи-то руки).
Родители заставляют младшего сына (только что перенесшего серьезную болезнь) идти работать, он отказывается, родители настаивают. Противостояние приводит к тому, что молодой человек превращается в Оборотня, в волка, и яростно вцепляется в загривок крупного неагрессивного пса с густой серой шерстью. Пес даже не защищался, хотя Оборотень нанес ему глубокую рану, темные пятна крови проступают сквозь густую собачью шерсть.
1988
Мысленная фраза: «Иногда казалось, что человек может существовать в двух обхватах».
1989
Петя рассказывает об автомобильном путешествии, в том числе о том, что они объехали северную часть Озера, предмет обсуждения бегло, смутно, в серых тонах визуализируется, предполагаю, что объехать можно было, наверно, за час, Петя отвечает: «За час?! (За) шестьдесят минут!» Говорю: «Но ведь это и есть час».
Отправляюсь в сложный путь (куда-то, где уже, кажется, была раньше), но на этот раз теряю интерес к цели путешествия. Этот путь сам перемещал к цели того, кто на него вступил - автоматически движущаяся система дорожек тянулась по пересеченной местности, в том числе по лесам и оврагам.
1991
Мысленная фраза: «Хватать кошку за задницу».
1992
Сон, в котором фигурирует алфавит - смутно, неразличимо видимые буквы располагаются в несколько столбцов на листе бумаги, на значительном расстоянии друг от друга (изображение был серым).
Сон об Искрах Божьих в людях. Смутно, в серых тонах видятся горизонтальные цепочки прямоугольных элементов, символизирующих людей, в каждом из которых, как маленькая звездочка, светится Искра.
Сон, повествующий о религиозных культах (запомнилось, что среди них был суфизм). Последовательно демонстрируется очередной драгоценный камень и смутные элементы соответствующего культа, камни были размером с палец, красивые, яркие, разнообразных цветовых оттенков.
Провожу летний отпуск в дачном месте, первое время - единственная в этом доме, но в августе появились новые съемщики, в том числе женщина с девочкой-школьницей, дом заполнился до отказа. У хозяйки были животные, среди которых - юркий симпатичный зверек (типа ласки), дачницы относятся к нему неприязненно, высказывают желание от него избавиться, вступаюсь в его защиту, привожу гипотетический пример с пуделем. Меня саму беспокоит нечто иное: девочка поселена в комнату, отделенную от моей не доходящей до потолка перегородкой, и по этой причине ребенок находится в большем контакте со мной, чем с собственной матерью, подумываю, как бы поделикатней предложить матери девочки поменяться со мной комнатами.
Три персоны рассматривают и сопоставляют фрагменты чьих-то Сна и Реальности (фрагменты выглядят как цветные слайды, без рамок), делается вывод, что и Сны и Реальность (этого человека?) являются иллюзиями.
Окончание мысленного диалога. Я: «Да, это было в моей комнате». - Собеседник: «В твоей собственной комнате?» - «В моей всего лишь комнате». В нашем диалоге слово «комната» имеет аллегорическое значение, собеседник хочет дать мне понять важность того, что речь идет именно о МОЕЙ СОБСТВЕННОЙ «комнате», я же вижу ситуацию по-другому, что выражается в моем ответе.
1999
Малышке давно пора спать, но она все не угомонится. Негромко зову ее: «Ник! Ники!»
Завершив выступление, артист разговорного жанра (высокий стройный подвижный молодой мужчина) отходит к левому краю сцены, а справа появляется Второй, его антипод. Он и ростом ниже, и фигурой не вышел, и облик у него недочеловеческий (похожий на безобидные чудища, которыми наводнены детские телеканалы), он пытается представиться Первым, производит телодвижения, стремясь изменить пропорции фигуры и облик в целом, и моментами действительно становится неуловимо похожим на Первого (хотя его кряжистая фигура остается при нем, это выглядело поразительным, отдаю себе в этом отчет). Этот Второй еще и пел, голоса его я не слышала, но видно было, как он энергично открывает рот, а шея его при этом раздувалась, как у поющей лягушки. Что-то движущееся оказывается перед моим лицом, отрываю взгляд от сцены, вижу (у кончика своего носа) голову змеи (или Дракона), отмахиваюсь, как от мухи, оглядываюсь - я уже, оказывается, не в тесном зале театрика, а в большом открытом, забитом людьми амфитеатре, голова змеи (или Дракона) изумительно красивого изумрудного цвета тянется на длинной шее вправо, вдоль нашего ряда (не обращая на нас внимания), целью ее, как выясняется через несколько мгновений, является Первый актер, сидящий в нашем ряду, вот до него-то голова на длинной шее и добралась (и, кажется, напала на него). Раздается предостерегающий крик: «На обезьян, на обезьян не смотри!» (воспринимаю предостережение адресованным мне).
2002
В нашу большую дружную коммуналку пришли гости, в том числе молодая семья с ребенком. Жена, хрупкая нервная блондинка, сообщает (по секрету), что муж ей изменяет, она высказала ему упреки и теперь не знает, чем все кончится. Когда гости засобирались домой и сгрудились у входной двери, изменщик-муж (похожий на Вуди Аллена) несколько раз суетливо заскочил в комнату одного из наших жильцов, а когда все вышли на лестничную площадку, он опять шмыгает в эту комнату, с видом оскорбленной невинности давая понять, что домой возвращаться не намерен. Потрясенная жена его возвращается в квартиру, и трепеща от любви к мужу, говорит мне, что не может уйти без него. Она выглядит очень взволнованной и — чтобы немного подбодриться? - просит стакан молока и ломтик белого хлеба, приношу и то и другое.
Пассажиры автобуса интересуются, живу ли я в этом районе (им такая возможность кажется странной). Подтверждаю, что живу, в крошечной квартирке. Автобус постепенно пустеет, в салоне лишь я и еще одна женщина. Водитель мчит без остановок по пустой широкой улице. Говорю, какой замечательный у нас автобус, почти как такси. Женщина видит ситуацию по-иному, и высказывает в отношении водителя какие-то замечания .
Мысленная фраза: «Но чего, та и расселась поудобнее».
Незавершенная мысленная фраза: «Еще пришел смотреть на меня и ушел...».
Мысленный диалог (деловитыми женскими голосами). «Знает ли он, о чем ему предстоит говорить?» - «Он не имеет ни малейшего понятия». - «Тогда прочитайте ему первую страницу».
Мысленные фразы (женским голосом, деловито): «Игрушечек. Вероника, много не надо, миленькая».
Мысленная фраза (женским голосом): «В январе уже».
Вижу переплетение балок (как на картинах Дюрера). Поворачиваюсь (наяву, не просыпаясь) с боку на бок, осознаю это во сне. Балки не исчезают. Констатирую, что несмотря на то, что я повернулась на другой бок, «они продолжают быть там» - в противоположность финалу сна про белку [см. сон №0412].
Мысленная, незавершенная фраза: «Несмотря на то, что...».
Иду с двумя спутницами (одна из которых что-то рассказывает) по светлому лесу с могучими высоким лиственными деревьями, под которыми растут папоротники и кое-где стоит чистая вода. Идем (вправо) то по левой обочине дорожки, то по папоротникам. В очередной раз выйдя на дорожку, вижу сидящую там крупную, с павлина, птицу. Перед ней, в условном, обозначенном несколькими зелеными ветками гнезде лежит большое белое яйцо. Подзываю спутниц, с любопытством рассматриваем яйцо (птица не выказывает беспокойства). Трогаемся дальше. Женщина продолжает что-то рассказывать, слушаю ее и вдруг поднимаюсь в воздух. Вытянув вперед руки и совершая телом волнообразные движения, ЛЕЧУ вдоль дорожки, на высоте в полтора-два метра. Лечу, не переставая удивляться и убеждая себя, что действительно лечу, а не зависла случайно, на миг, над землей. Снова оказываюсь около женщин. Они показывают компьютерные, в желто-коричневой гамме снимки летящего птенца, вылупившегося, будто бы, из виденного нами яйца. Птенец летит высоко в небе, рядом с диковинным летательным аппаратом, между которым и птенцом подразумевается какая-то связь. В правом верхнем углу снимков записаны компьютерным шрифтом, в шутливой форме звуки, будто бы издававшиеся птенцом при полете.
Мысленные, частично запомнившиеся фразы (женским голосом): «... недалеко. Вам нужно налево, направо, налево, направо» (речь идет о маршруте; возможно, было сказано не «Вам», а «Нам»).
Мысленные фразы (мужским голосом, неторопливо): «Подлизывается. Подлизывается, я говорю, под все, эти самые...». Фраза приостанавливается (повидимому, в поисках подходящего слова). Полупроснувшись, завершаю ее сама словом «опоры».
Мысленная фраза: «Внезапно я всему узнала и поверила».
Мысленный, неполностью запомнившийся диалог (женским и мужским голосами). «Написано ... А также ...». - «Смотри через русские дизели».
Я будто бы не сплю, мысли о том, о сем посещают меня чередой (особо не задерживаясь). Вдруг чувствую, что не могу перестать думать о чем-то очередном, чепуховом. Происходит НЕВИДИМОЕ НАСИЛИЕ, воздействие извне, заставляющее продолжать думать о чем-то, совсем неинтересном. Ощущение непонятного постороннего воздействия было очень неприятным. К тому же я не абсолютно уверена, что это мне лишь снилось.
Мысленная фраза: « Вы даже не представляете, насколько это было близко по поводу самого певца».
За стеной моего жилья плачет ребенок. Сон условно показывает плачущую малышку и ее странно реагирующую мать, молодую худощавую женщину. Мать пытается строгостью заставить девочку замолчать. Та плачет еще более бурно (плач не озвучен). Мать несет ребенка к окну (нижнего этажа), кладет на стоящую за окном кровать, покрытую белым пуховым одеялом. Девочка лежит поперек кровати, на животе, мать мнет ее спину и бока, заголяя тело ребенка. Делает это молча, с недоброй целью. Оказываюсь у кухонного окна, не могу понять, что это означает. Может быть мать хочет заходящуюся плачем девочку застудить?
Обрывок мысленной фразы: « ... с дедушкой ... Эскина...».
Мысленные фразы (нейтральным мужским голосом): «Ну, отсержусь. За ту неделю».
Мысленная фраза (женским голосом): «Самое неизвестное всегда предварительно старается пукнуть». Было такое впечатление, что последнее слово помыслено мной самой, не имеющей понятия, о чем идет речь (слово это не несет оскорбительного оттенка).
Пытаюсь прочесть текст, записанный на верхнем листе блокнота, воспринимаю строчки, но не буквы. Полупроснувшись, пробую срифмовать цель своего стремления «на что-то отыскать ответ, понятия не имея, существует он или нет».
Оказываюсь на большой детской площадке. Внимание привлекает большая (раза в два крупней обычной) светлошерстная добродушная собака (типа лабрадора). Она лежит в просторном, обнесенном невысокой оградой загоне, по которому весело носится с десяток мелких собачонок. Справа еще один огороженный участок, где ребятишки катаются на собачках. Собачки выглядят живыми, энергичными, но как только дети садятся на них верхом, превращаются в механических уток. Утки, как заводные машинки, везут детей за пределы участка (а потом, повидимому, возвращают обратно). Кроме меня у прутьев ограды стоит еще несколько зевак (темных худощавых мужчин). Меня занимают веселые собачки. Одна их них, курчавая, ярко-рыжая, настолько поражает воображение, что я, не удержавшись, роняю что-то о ее окраске стоящему поблизости человеку. Он лаконично объясняет: «Ну, бабушка же наложила же». Он имеет в виду, что собачка приобрела свой цвет оттого, что ее обделала старушка. Догадываюсь: «От страха?» Сон переводит взгляд влево, демонстрирует непомерную, с метр высотой, кучу экскрементов - якобы тех самых, бабушкиных. Куча экспонируется обстоятельно, там преобладают темно-коричневые тона (и ничего рыжего). А собачка, на которую я смотрю, выглядит такой опрятной со своими ярко-рыжими кудряшками. Вижу, как на нее усаживается один из малышей, и никаких бабушкиных следов там не наблюдается. Это противоречие удивляет меня (ограды и собаки видятся вживую).
Мысленный диалог (женскими голосами). Полувопросительно, спокойно: «Ты и так ее склонила?» - Бойко: «Да. Уговорила? Да, уговорила».
Мысленная фраза (женским голосом): «Он слизывал посуды тысяча девятьсот...» (фраза приостанавливается). Мысленно осознается, что сейчас уже не тысяча девятьсот какой-то, а 2007-й год (речь идет о копировании дизайна посуды).
Вырезаю из газеты заметку, размещенную в нижней части листа. Решаю поля не обрезать, чтобы сохранить дату публикации.
Нахожусь с кем-то в библиотеке, копаемся на полках и в каталогах. Набираю на дом несколько книг, встаю в очередь к окошку регистрации. На углу барьера вижу книгу в черном переплете, раскрываю ее, обнаруживаю, что она содержит сведения по психологии (которые я долго и безуспешно пыталась выискать где только можно). Книга (судя по качеству бумаги и манере изложения, выпущенная не в наше время) содержит тайные откровения. Радуясь находке, продвигаюсь вперед, оборачиваюсь, чтобы присовокупить ее к своей стопке, но книжка исчезла. Только что лежала на стойке, и вдруг исчезла. Я удивлена, стоящие рядом девушки несут околесицу по поводу ее исчезновения. Слушая их бред, заключаю, что именно эта книга именно от меня оказалась скрытой не случайно. Не пришло, значит, время мне ее читать, пришло время лишь узнать, что она существует, так что можно расслабиться и спокойно ждать.
Окончание мысленной фразы: «... ...чуся, говорю, что это истинный крест» (первое слово запомнилось неполностью).
Мысленная фраза (быстрым женским голосом): «У нас здесь везде дом, везде отправляют (на ночлег)» (слова в скобках не произнесены, но уже заготовлены).
Серая птичка в стоящей на полу просторной клетке вспрыгивает на отогнутый прут, легко выбирается наружу и почти сразу же, никуда не удаляясь, возвращается в клетку.
Мысленная фраза (решительно): «Ой, ой, ой, ходить с высокой радостью».
В легком возбуждении (и в студенческом возрасте) собираюсь на прогулку с новым красивым портфелем. Мама* отговаривает брать его, я настаиваю на своем. Приходим к компромиссному решению — портфель я беру, но ничего стоящего в него не кладу (запихиваю, для виду, ненужные листы бумаги). Оказываюсь в продуктовом магазине, темная толпа покупателей стоит в очереди за мясом. Его продают только в этот день недели, очередь коротает время, добродушно переговариваясь о том, как лучше его приготовить, а что лучше получается из фарша (пользующегося здесь особым спросом). Выхожу наружу, на улице много народу, сумерки и снег под ногами. На аллее в двух местах собирают пожертвования молодые калеки (в отличие от остальных персонажей видимые совсем вживую). Оба раза бестактно отворачиваюсь. Сумерки сгущаются, справа на обочине аллеи мельком замечаю смутную мужскую растрепанную фигуру. Проходя мимо, слышу слабую мелодичную трель, и в тот же миг чувствую, что портфель исчез, моя правая рука опустела (не пошевелив ни пальцем). Останавливаюсь, осматриваюсь, топчусь на месте (с недоумением и наверняка с дурацким видом). Ощупываю ногами снег, но портфель исчез бесследно. С темной фигурой на обочине это происшествие не увязываю, так что даже не взглянула, стоит ли она там, но вроде бы боковым зрением ее замечала. Вернувшись с прогулки, рассказываю друзьям о произошедшем. Акцентирую внимание на самом поразительном: «Но вы себе не представляете, дзинь — и кожаного портфеля нет!» Мне так хочется, чтобы они хоть косвенно почувствовали это удивительное явление.
Сон про белокурую девочку лет шести. Она владеет одним языком и понимает еще один, на котором с ней разговаривает мама. Не могу сдержать по этому поводу удивления (девочка видится условно, ее мама - совсем невнятно; массив второго языка предстает в виде плотного прямоугольного куска текста).
Необычный полнометражный сон, содержание которого бесследно истаяло, как только я, проснувшись, вознамерилась его припомнить.
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом, бодро, деловито): «Хотя я должна была уже начать плакать...».
Мимо проезжает легковая машина, и то ли я прошу меня подвезти, то ли мне это предлагают (скорей всего, второе). Почти на ходу открывают дверцу, за что-то цепляюсь и еду, находясь почти снаружи машины.
Мысленная фраза (неторопливо): «Ибо это так, ибо я все это верю».
Вхожу в большую светлую детскую. Малыши уже проснулись, выстиранная, отглаженная оконная занавеска висит почему-то левой стороной. Спрашиваю, что случилось вчера вечером. Дети наперебой рассказывают, что вчера вечером загорелась занавеска, и было много дыма. Спрашиваю, знают ли они, что нужно делать, когда что-нибудь загорается. Они что-то галдят вразнобой. Объясняю, что в таких случаях нужно УБЕГАТЬ. Вспомнив, что над детской есть еще один этаж, уточняю, что убегать нужно не куда попало, а к выходу из квартиры. Снимаю занавеску, чтобы повернуть ее лицевой стороной, недоумеваю, почему она выглядит неповрежденной. Может быть мама* (она сидела вечером с детьми) обрезала обгоревший край?
Большое овальное блюдо с едой, которую нужно брать руками. В нем копошится чья-то, выбирающая себе кусок, рука. Широкий, схваченный на запястье резинкой рукав елозит по еде, что выглядит очень неаппетитно.
Мысленный диалог (мужскими голосами). Неторопливо: «Как — я это вообще не понимаю». - Быстрой скороговоркой: «Моё - твоё».
На фоне незапомнившегося сна ведется мысленный рассказ (или комментарий). Запомнился фрагмент одной из фраз: «...и воспользовался тем, что Королева имеет сына, чтобы...» (Королева — это титул).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (быстрым женским голосом): «Нет, ну ... Я обнаружила, что на самом деле».
Простирающаяся во все поле зрения сцена заполнена подвижной массовкой в нищенском рубище. Раздается крик, из-за кулисы выбегает преследуемая мужчиной женщина, в руке у нее бутылка дешевого вина, которую она украла, мужчина хочет отобрать похищенное. Женщина разворачивается и неумело ударяет его бутылкой по голове, с содроганием ожидаю увидеть замертво падающего преследователя, но он даже не покачнулся (понимаю, что бутылка в действительности лишь слегка коснулась бесформенной ушанки на его голове). Гонка прекращается. Женщина продолжает путь, на ходу делает глоток розоватого вина, и передернувшись, произносит с отвращением: «Б-р-р, какая гадость». Потом мужчина в ушанке снова гонится за женщиной с бутылкой вина, теперь они бегут в противоположном направлении, вправо, рядом с мужчиной бежит мальчик-подросток. Женщина опять наносит мужчине удар бутылкой. Памятуя ранее виденное, реагирую спокойно, но оказывается, что от удара, нанесенного мужчине, пострадал его спутник - как в замедленной съемке взмывает он вверх и медленно, по дуге, приземляется у торчащего из-за правой кулисы угла черного здания. Безвольно обмякшее тело мальчика свидетельствует, что он в лучшем случае оглушен (сон был полупризрачным, в серых тонах).
Все началось с того, что я ночью зачем-то вошла на кухню. В стоящей на столе банке с водой беспокойно снует симпатичная рыбка. Вспоминаю, что она давно не кормлена, беру щепотку корма, поворачиваюсь к банке, но рыбки там уже нет. Она бойко скачет (на нижних плавничках?) вдоль плинтуса, в сторону мусорного ведра и прекрасно чувствует себя вне своей стихии - действие хоть и происходит глубокой ночью, но на кухне светло, так что мне все хорошо видно. С трудом ловлю беглянку, водворяю в банку. У мусорного ведра по-хозяйски копошатся мышь, лягушка и еще кто-то, лакомятся объедками из валяющегося на полу пластикового мешка. Держатся так уверенно и привычно, что я думаю: «Вот, оказывается, что тут по ночам происходит!» Невесть откуда взявшийся крупный уличный кот, некрасивый, блекло-песочной масти, назойливо крутится у моих ног (я сидела на корточках, присматриваясь к живности). Зверье и стол с рыбкой исчезают, на кухне возникают четверо серых типов. Держатся непринужденно, как в хорошо знакомом месте. У типов рыхлые грушевидные неопрятные фигуры (разного роста) и дегенеративные лица. Типы поглощены своими делам и не обращают на меня внимания. Но вот один (кажется, самый крупный) протягивает пустой граненый стакан, оплетенный поверху мочалом, и велит: «Сделай себе чай, завари его и напиши (на стакане) свое имя Чеченка, мы его написали на двери». Выхожу в прихожую. Кухонный дверной проем видится закрытым светлой дверью, заляпанной засохшими потеками белой краски. Никакой надписи на двери нет. Опять оказываюсь на кухне. Дверь и стакан исчезают. Типы заняты чем-то своим в дальнем левом углу. От них отделяется худощавый (значит, не все они толстяки? или этот появился позже?), подходит ко мне (он всего чуть-чуть выше меня, но лица его я не видела). Говорит: «Я чувствую, что мы тебе мешаем спать». Отвечаю: «Ничего, я высплюсь утром». Спрашивает: «Когда тебе вставать?» По необъяснимому наитию лгу: «В семь» (хотя на самом деле могу спать как угодно долго). Худощавый обращается к занятым своими делами толстякам: «Слушайте, отпустите ее. Отпустите ее, ей рано вставать». Спрашиваю: «А куда делся кот?» Худощавый непонимающе смотрит на меня. Поясняю: «Кот и все зверюшки». «Они во мне», - говорит он.
Мысленная фраза: «И это сделало ее ... менее бессмысленной, чем это кажется на первый взгляд» (не запомнилось, о каком деянии идет речь).
Мысленная фраза (спокойным женским голосом): «Послушайте, я не из-за того, что там что-то и то-то».
Мысленные фразы (женским голосом): «Можно, я проверю Петю? Ведь он мог и ошибиться» (впервые во сне появляется - самостоятельно - псевдоним моего сына, но у меня нет уверенности, что фразы имеют в виду именно его).
Мысленные фразы (женским голосом): «У него отец есть. И у его отца мать больная. Мать, которая на одной ноге стояла» (последняя фраза произнесена горячо, эмоционально; речь идет о матери того, кто обозначен в первой фразе местоимением).
Стычка между противоборствующими группировками, в толпе, в узком проходе рынка. Все происходит молча, без единого звука. Крепкий, средних лет мужчина получает несколько весьма ощутимых тычков (для удара в толпе было не размахнуться). Захваченный схваткой, не обращает на них внимания.
В зале прибытия аэропорта объявляется, чтобы пассажиры не забирали использованные билеты (или талоны?), которые выставлены на стенде и обведены тонкими зелеными линиями.
Мысленная фраза (моя): «Когда-то непомерно высоко забирала то себя, то его».
Мысленная, застопорившаяся фраза (медленно, женским голосом): «Вероника тебе скажет, какой из подготовки, этот...».
Застолье. Мой визави советует мне для успешного овладения психологическими проблемами принимать определенные виды пищи, перечисляет их (последними были каши). Молча отмечаю, что не вызывающий возражений совет содержит нелепость в чем-то частном.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Даже если ... займет около четырехсот часть».
Мысленная, незавершенная фраза: «И выросла в своих глазах...».
Мысленная фраза: «Это они всегда придумывают, если хотят кого-то вытурить».
Новая книга (научная?), раскрытая где-то посредине. Белые листы, четкий шрифт, русский язык. Находясь вне сна, смотрю на нее (не делая попыток прочесть), и вдруг левая страница мягко, плавно перелиcтывается (сама собой).
Мысленные фразы (женским голосом): «Звонят. Наверно, через дорогу. Опять звонят» (за порядок слов не ручаюсь).
На фоне незапомнившегося изображения мысленные, неполностью запомнившиеся фразы: «То бишь нас было с собакой. А...».
Густо-серые полуматериальные ежи снуют по чаще. Это, будто бы, не ежи, а принявшие их обличье неведомые Сущности.
Мысленная фраза: «Там маленькая (кошка) с котятами нас ждет».
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «Тут...». - «Скоро костюм».
Над несколькими стоящими друг возле друга предметами (похожими на кегли) нависает что-то бесформенное, как бы сгущенное облако. В его окраске преобладают оттенки светло-серого цвета (с вкраплениями белого). Кегли имеют яркую глянцевую окраску, каждый свою, однотонную, густую, насыщенную — бордовую, фиолетовую, бутылочную, вишневую и прочие. На этом контрастном фоне следует бессловесный мысленный запрет облаку зависать над кеглями (не удалось понять, что те и другие символизируют).
Мысленная фраза: «А тетка говорит: не думай, не валяй дурака» (не помышляй).
Мысленно сообщается, что человек, даже кажущийся оторванным от всех людей, на самом деле со всеми связан, так как основание у всех людей общее. Предстает поддон, выстланный субстанцией, символизирующей общее основание. Из субстанции густо, как травинки, прорастают тонкие длинные одинаковые прямые прутики (изображение было в песочных, кажется, тонах).
Мысленный диалог (женскими голосами). Спокойно: «Только когда она рассердилась». - Эмоционально: «Когда она рассердится...» (фраза обрывается).
Мысленная фраза: «Сто тридцать шестой год Новой эры».
Поочередно, крупным планом демонстрируются два мужских портрета, опубликованные на разных страницах газеты.
Петя говорит, что ходил к врачу по поводу родинки, теперь нужно обратиться к семейному доктору. Кто-то рекомендует мне Левала*, у которого есть хороший врач. Думаю, что давно не видела Левала, не знаю, как его разыскать. Вдруг он появляется сам. Со смехом говорю, что, видно, совесть его нечиста — не успели помянуть его, а он тут как тут. Левал дает координаты врача, спрашиваю, нужно ли будет на него сослаться, он отвечает, что это не обязательно.
Подхожу к небольшому настенному зеркалу, вытянув шею смотрю в него. Вижу - совсем этому не удивляясь - лишь контур, в котором узнаю себя. Отмечаю, что зазеркальная комната освещена ярче, чем реальная (речь идет о естественном освещении).
Ближе к концу сна вижу поблизости что-то, меня заинтересовавшее, поглядываю туда (к правой границе поля зрения) и все пытаюсь понять, объяснить себе то, что вижу.
По приглашению директора возвращаюсь на прежнее место работы, в Научную Лабораторию. Первым делом говорю Левалу*: «Единственное, что я обещаю вам - во второй серии не капризничать» (быть более покладистой). Атмосфера сна живая, доброжелательная. Левал шутливо коронует меня игрушечной короной, дарит светлую плюшевую игрушку. В отличном настроении гурьбой выходим с работы (все видятся условно). Сталкиваемся с П.*, до неузнаваемости постаревшим. Отчетливо видится его лицо, ставшее похожим на жуткую маску монстра. Весело идем к автобусной остановке. День солнечный, мир прекрасен. Обдумываю, как бы незаметно выбросить игрушку, которая мне не нравится. Стараюсь не думать о том, что у всех на виду иду в игрушечной короне.
Мысленные фразы (женским голосом): «Нет, нет. Они даже Люде сказали: ну, смотри, посмотрим».
Мысленная фраза: «И видит всё, что происходит за спиной, всё, что происходит, всё, что видит». Смутно видится сидящий ребенок. За его спиной находится (на манер спинки кресла) темная вогнутая овальная поверхность, обладающая отражательной способностью (и напоминающая локатор).
Ненадолго появляется наше Верховное Существо, облаченное в роскошные белоснежные одежды (лица его видно не было).
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женским и мужским голосами). Мягко: «Зимой ... нет». - Резко: «Сзади меня никто не смотрит».
